Рубенс и сёстры Фоурмент. Кто из них Сусанна?

Как пишут биографы великого художника, в его жизни заметный след оставили три музы: Изабелла Брант (первая жена), Елена Фоурмент (вторая жена) и Сусанна Фоурмент (сестра второй жены). Что касается жен — тут как бы все ясно: семейная жизнь. Сусанна — особый разговор: никто не утверждает, что она была любовницей Питера, но намеки на это проскальзывают почти у каждого автора, пишущего о жизни художника.

Естественно было бы поискать следы отношения Рубенса к Сусанне в его картинах. Но если крупные полотна в большинстве подписаны автором, то рисунки и этюды — увы! Принятая атрибуция произведений не всегда вяжется с логикой и с датами. Что делать зрителю? Воспринимать то, что он видит в музеях, на веру: далеко не каждому нужна истина, далеко не у каждого есть интерес докопаться до этой истины. Это не так уж и плохо: чему-то надо верить! Но кому-то нужна и правда.

То, что вы прочитаете дальше, — как бы логические построения, основанные на информации из Интернета, которая бывает и неполной, и недостоверной (например, автор статьи в Википедии пишет о помещенной им иллюстрации, что не помнит, где ее взял, — мол, где-то в Сети).

Каким образом сестры Фоурмент вошли в круг Рубенса? Его дед по матери был ткачом шпалер. Его тесть, отец Елены, был торговцем шпалерами. То есть оба семейства соприкасались на протяжении очень долгого времени (два-три поколения или больше). Возможно, они, что называется, «дружили семьями». Не исключено, что родственники посещали семью успешного живописца, и знакомство состоялось чуть ли не в то время, когда Сусанна и Елена были совсем маленькими девочками.

Среди полотен и графических работ Рубенса есть портреты сестер Фоурмент — Сусанны (старшей) и второй жены художника Елены (младшей).

Предположим, что у нас есть возможность побывать в Лувре, посмотреть работы Питера Пауля Рубенса. И не только живописные, но и графические. Их там великое множество, но нам сегодня интересны только сестры.

Следы старшей находим в творчестве Рубенса в 1620 году (если верить принятым датировкам работ). Мастер в расцвете сил, женат, есть трое детишек. Правда, судя по портретам Изабеллы, его жены, у нее есть какие-то достаточно серьезные проблемы со здоровьем. А тут появляется 16-летняя Сусанна (есть разночтения в дате рождения Сусанны — 1599 год или 1605 год).

Ее карандашный портрет датируется 1620 годом. Угловатые черты лица, цвет радужки — не то сероватый, не то голубоватый, резко очерчен лоб. И взгляд: ирония, насмешка, недоверие. Все сразу.

Сколько ей лет на портрете? Для 16-летней девушки — слишком взрослые переживания. И вообще, откуда такие чувства? Какие разговоры вел художник со своей моделью?

А теперь немножко попутешествуем и заглянем в музей изящных искусств в Марселе. Оказывается, и здесь есть портрет Сусанны Фоурмент. Только это уже — этюд маслом. Можно сказать, что эскиз карандашом и этюд маслом изображают одну и ту же девушку — сходство неоспоримо.

Вероятно, художник намеревался написать большой портрет и сделал для него эскизы. Но…

Есть возможность сравнить два эскиза, можно считать, что это — Сусанна. В этих портретах есть нечто совершенно фантастическое: ни в одном портрете, ни мужском, ни женском, Рубенс не ухватывал столь сложные чувства персонажа!

Вернемся в Лувр. Здесь есть еще один портрет, на табличке написано: «Питер Пауль Рубенс. Портрет Сусанны Фоурмент. 1620 год». Женщина на портрете мало напоминает Сусанну с карандашного этюда. Но — так написано.

Попробуем сделать еще один прыжок «через горы, через расстояния». Мы — в Лиссабоне, в музее Калусте Гульбекяна. Перед нами — портрет Елены Фоурмент в полный рост.

Как же так: в Париже и в Лиссабоне две картины с одним и тем же лицом, а называются по-разному. И датированы с разницей в 10 лет!

Можно только сожалеть о том, что нам ничего неизвестно о происхождении этикетки на картине из Лувра. Но, следуя логике, надо полагать, что и то, и другое лицо — это лицо Елены. И датировка, и название в Лувре ошибочны: должно быть «Елена Фоурмент. 1630 год». Скорее всего, луврский портрет был лишь заготовкой к лиссабонскому.

И ничего в этом портрете, кажется, нет: небольшое полотно, без ярких красок. Но глаза — это нечто невообразимо глубокое!

Этот эффект создается почти полным отсутствием различия в цвете радужки и зрачка. Яма, омут, пропасть!

Казалось бы, можно поставить точку. А если все наоборот? И в Лувре, и в Лиссабоне потрет Сусанны? Тогда Елену надо искать на других портретах, где нет места сомнениям, — там, где она рядом с Питером.